После кризиса в Латинской Америке, секьюритизации банковских долгов ( превращение его в облигации), инвестиции в развивающееся страны стали привлекаться в основном через международный рынок ЦБ. Считалось, что таким образом средства будут размещаться более эффективно, поскольку рынки реалистичнее оценивают риски, нежели чем принимающие кредитные решения чиновники крупных банков. Более того, поскольку бондами владеет разношерстная компания финансовых организаций и институтов, фондов и частных инвесторов, то при дефолте одного из эмитентов удор по финансовой системе будет менее чувствительным. Хотя финансовый кризис 1998г. сильно ударил по репутации облигационного рынка. Почти до самого краха российские облигации котировались слишком дорого (по словам фин. Консультантов компании “Татнефть”), поскольку инвесторы гоняясь за высокими процентами взвинтили цены несоразмеренно низкому кредитному рейтингу РФ, а субъекты федерации и российские частные компании навыпускали слишком большой объем обязательств, которые очень резво были раскуплены на мировом фондовом рынке.

В настоящий момент МВФ, Всемирный банк, министерство финансов США открыто поддерживают градацию долгов на хорошие и плохие. И если Россия не способна платить по всем своим долгам, то пусть хотя бы платит по евробондам. В результате чего правительство РФ планирует вернуться на рынок евробондов уже к 2001.

Что интересно, другие российские эмитенты евробондов, в частности субъекты РФ исправно платят по своим обязательствам. Особенно грешит этим столица РФ. Когда город получил свой международный кредитный рейтинг в 1997г., агентство “S&P” оценивали ее кредитный рейтинг выше чем РФ в целом , он был ограничен потолком суверенного рейтинга “BB+”. Теперь же Москва надеется этот потолок перепрыгнуть регулярно выплачивая евробонды, несмотря но то, что в связи с этим ей пришлось ввести налог с продаж в размере 4% , причем в настоящее время Москва отказалась от выпуска новых еврооблигации.

Конечно, давить на банки легче, чем реструктурировать евробонды. Ведь банки подчиняются регулирующим органам и должны держать резервы капиталов против сомнительных активов. Тон в кредитных организациях задает небольшое число крупных банков, с которыми банки помельче не хотят ссориться. Зато держателей евробондов много, они рассеяны по миру и у каждого свои интересы. Их труднее посадить за стал переговоров и труднее заставить принять компромиссное соглашение.

К тому же держатели евробондов избалованны тем, что им продолжают платить по обязательствам.

Тем не менее реструктуризация евробондов далеко не безнадежное дело. Например, согласно британскому законодательству, эмиссии могут быть реструктурированны и до 25% держателей можно, заставить подчиниться мнению большинства. Таким образом у эммитента есть возможность, допустим осуществить не значительные выплаты, а остальное реструктурировать. Зато продление срока по выплате обязательств на деле равносильно рефинансированию.

Владельцы российских евробондов не должны удивляться, если им на деле придется поступиться частью капитала, так как по определению кредитного рейтинга страны по классификации “S&P”, эммитент с рейтингом “BB” “находиться в состоянии неуверенности и подвержен неблагоприятным деловым, финансовым и экономическим обстоятельствам, результатом которых может явиться недостаточная способность выплатить по своим обязательствам”. Реструктуризация не только облегчит финансовое положение эмитента, но и улучшит его отношения с банками, так как они перестанут опасаться, что их принесут в жертву евробондам. Банки могут оказать влияние на держателей евробондов и посадить их за стол переговоров. Таким же союзником может явиться и МВФ, понимая что неуступчивость держателей мешает комплексному решению проблемы долгового кризиса развивающихся стран.