На первоначальном этапе рыночной трансформа­ции устойчиво преобладали мнения, что приватизация как массовая трансакция собственнических прав может быть проведена в сравни­тельно короткие сроки, быстро создаст критическую массу частных собственников и основу стабильного повышения эффективности эко­номики. Иллюзии рассеивались по мере той или иной степени реа­лизации приватизационных программ: на волне приватизации подъе­ма экономики не произошло. Нельзя, однако, полностью согласиться и с распространенным в России взглядом на приватизацию как на ошибочный курс властей, способствовавший развалу экономики. В мировой экономической истории не было еще прецедентов, когда на огромном геополитическом пространстве практически одно­временно и в столь короткие сроки были бы приведены в движе­ние фактически все государственные активы. Процесс такого разма­ха не мог пройти гладко, с абсолютно позитивным или близким к намеченному результатом. Проблемы были неизбежны и в основном могут быть сведены к следующему.

Во-первых, несовершенство, неразвитость институтов собствен­ности в переходных экономиках, отсутствие механизмов самона­стройки и компенсации сторонних воздействий позволяют государ­ству в лице чиновничьей номенклатуры фактически сохранять пол­ностью или частично контроль над приватизированными активами. Права новых собственников плохо защищены. Юридическая смена собственности на государственные активы не обеспечивает новому собственнику полной уверенности в правах и не стимулирует по­этому рационального экономического поведения. Таким образом, в переходных экономиках (как, впрочем, и в любых других) прива­тизация выходит далеко за рамки чисто юридического процесса. А потому даже вполне добротная юридическая основа приватиза­ции—это очень важная, но всего лишь часть процесса изменения отношений собственности.

Во-вторых, нет никаких гарантий, что вслед за юридическим изменением формы собственности на государственные активы из­менятся сами собой экономические отношения в распределении ре­сурсов. На самом деле регулирование ресурсной базы, как прави­ло, сохранялось в руках государства безотносительно к форме соб­ственности на активы. И необходимы большие дополнительные усилия, чтобы действительно разделить собственность и власть по­сле смены юридического статуса.

В-третьих, в трансформирующихся экономиках переход прав собственности не ведет автоматически к изменению системы управления и контроля. Опыт всех стран свидетельствует о неиз­бежности конфликтов по вопросам профессионального управления и контроля между новым и старым менеджментом, внешними и внутренними инвесторами приватизированных компаний даже неза­висимо от их размеров.

В 1995—1996 гг. не была достигнута главная, фискальная, цель приватизации—недовыполнение заданий по поступлениям в бюджет было огромным. Переломить на некоторое время негатив­ную тенденцию удалось с помощью новой для России (и нетипич­ной в мировой практике) схемы так называемых залоговых аук­ционов (осень—зима 1995 г.). В соответствии с этой схемой пра­вительство (госбюджет) получает от коммерческих банков кредит под залог федеральных пакетов акций наиболее привлекательных компаний. По акциям, предназначенным в залог, проведены тенде­ры, победителями которых были признаны банки, предложившие более крупные кредиты. Банки, выигравшие на залоговом аукцио­не, получили право управлять залоговыми пакетами в течение всего времени залога. По истечении этого времени (намеченный срок—1 сентября 1996 г.) в случае невозврата кредитов (а иначе и не могло быть при катастрофическом состоянии госбюджета) за­логодержатель получал право продать залоговые пакеты и пога­сить за счет выручки предоставленные правительству кредиты. С определенными оговорками залоговые схемы можно назвать специ­фическим методом приватизации—практически все залогодержате­ли предпочли не продавать свои пакеты. На залоговые аукционы были выставлены акции 12 компаний. Бюджет в общем итоге по­лучил от залоговых аукционов около 1 млрд. долл.

Проведение аукционов сопровождалось множеством конфликтов между участвовавшими банками (их инвестиционными компания­ми), а после завершения аукционов возникли конфликты также ме­жду банками-залогодержателями и менеджментом компаний. Ме­неджмент стремился сохранить контроль, не допуская представите­лей банков в корпоративные органы управления, препятствуя от­крытию всей финансовой информации и тормозя тем самым нача­ло реструктуризации предприятий (таким, например, было противо­стояние «Норильского никеля» и ОНЭКСИМбанка).