Приватиза­ция в постсоциалистических странах не была равномерным посту­пательным процессом смены титула собственности предприятий с государственного на частный или смешанный. Формирование структуры экономики, по критерию форм собственности отвечаю­щей требованиям рынка, осуществлялось поэтапно, с замедления­ми, отступлениями и корректировками первоначальных программ­ных установок. Практически повсеместно началу нормальной легитимной приватизации по стандартным схемам и в соответствии со специальными законами и государственными программами предше­ствовал этап так называемой спонтанной приватизации. Если передача новым собственникам малых и части средних предприятий через аренду, продажу и рес­титуцию (возвращение бывшим владельцам собственности, нацио­нализированной после второй мировой войны) прошла довольно легко и успешно, то «большая» приватизация столкнулась с суще­ственными трудностями. В Болгарии, Польше, Румы­нии и Чехословакии (позднее Чехии и Словакии) были приняты ваучерные схемы приватизации. Но, за исключением Чехословакии, они не осуществлялись на практике вплоть до середины 90-х го­дов, когда в этих странах уже возникли рыночная банковская сис­тема и фондовый рынок. В эти годы различные представители и группы правящего слоя боролись за контроль над государственной собственностью и делили ее. В итоге к 1995—1996 гг. в сферу ваучерной приватизации попали те предприятия, которые государст­во не могло продать частным лицам или организациям. В это вре­мя ваучерная приватизация уже полностью потеряла привлекатель­ность для населения. Примечательно, что на референдуме, состояв­шемся в Польше в феврале 1996 г, большинство граждан выска­зались в поддержку платной приватизации.

Единственным примером быстрой и успешной ваучерной при­ватизации в Восточной Европе является приватизация в Чехии и Словакии, прошедшая в 1992—1994 гг. Она во многом аналогич­на схеме ваучерной приватизации в России. Граждане Чехии и Словакии получали ваучеры, которые могли обменять на акции предприятий или на акции инвестиционных фондов. Однако, в от­личие от России, чешские и словацкие инвестиционные фонды не прекратили существование после завершения приватизации, а пре­вратились в собственников бывшего государственного имущества. Хотя не во всех фондах положение обстоит благополучно, многие из них все же сумели наладить эффективное управление привати­зированными предприятиями.

Практика восточноевропейских стран, особенно Болгарии и Ру­мынии, выявила крайне негативные последствия затягивания сроков приватизации. В условиях экономической либерализации государст­во во многом теряет возможность контролировать госпредприятия. Имущество, фактически потерявшее владельца, становится объек­том злоупотреблений.